Slon.ru: Эксперты о новых санкциях США

В ночь на среду США ввели новые санкции против России. На этот раз они коснулись системообразующих компаний – «Роснефти», «Новатэка», ВЭБа, «Газпромбанка» и ряда компаний оборонного комплекса, включая «Калашников». Одновременно Евросоюз рекомендовал Европейскому инвестиционному банку и Европейскому банку реконструкции и развития прекратить запуск новых проектов в России. Slon узнал у экспертов, насколько это серьезно и что будет с российской экономикой.

Сергей Гуриев, приглашенный профессор в Институте политических исследований (Париж):

- Это самые болезненные санкции после мартовских. Во-первых, это показывает, что хотя американские власти действуют относительно медленно, они по-прежнему готовы предпринимать новые решительные шаги. Это сильно встревожит инвесторов, которые успокоились после выборов на Украине и отзыва разрешения на использование российских войск в Украине.

Во-вторых, санкции затрагивают крупнейшие российские компании и банки. Мартовские санкции против банка «Россия» оказались предупреждением – что следующими могут стать более крупные банки. В этом смысле страшно подумать, какие банки будут следующими после ВЭБа и «Газпромбанка».

В-третьих, санкции точно рассчитаны – они не запрещают вести бизнес с российскими компаниями, но бьют по возможности привлекать финансирование. Они также наказывают сегодняшних акционеров и кредиторов этих компаний. Среди них могут быть и американские инвесторы – но, видимо, американская администрация считает, что у них было время выйти из этих активов.

В-четвертых, введены персональные санкции и против бывшего замминистра экономики Олега Савельева. Это четких сигнал для чиновников экономического блока – держаться подальше от крымских и украинских дел. [Савельев стал министром РФ по делам Крыма 31 марта 2014 года] При этом опыт последних месяцев показал, что персональные санкции – в отличие от санкций против юридических лиц – как правило, поддерживаются и ЕС.

Олег Вьюгин, председатель совета директоров «МДМ банка»:

- Проблем с расчетами у этих компаний не будет, потому что банки могут продолжать их обслуживать. Единственное, что компании могут держать счета только в российских банках, против которых нет санкций. Если российский банк имеет коррсчет в иностранном и он не под санкциями, то он может проводить платежи. Пока все, что делается, не препятствует экспорту нефти и газа из России. На юани переходить нам пока не придется. Но иностранным банкам запрещено предоставлять кредиты этим компаниям. Насколько это чувствительно? У «Роснефти» остаток свободных средств порядка $20 млрд. То есть первое время они просуществуют. А потом будут смотреть, искать, может быть, китайские банки будут давать какие-то кредиты. Инвестиционные программы будут корректировать – это все регулируется.

Евросоюз принял решение о приостановлении всех проектов Европейского банка реконструкции и развития и Европейского инвестиционного банка – это уже реальные деньги. Порядка $4-5 млрд в год для России. Это вроде бы не очень много, но понемножку все складывается: здесь, там. И, скорее всего, ставится задача затруднить всякое сотрудничество для наших оборонных компаний, которые занимаются экспортом, – научно-техническое, технологическое. Наши оборонные компании существенно взаимодействуют с иностранными – много закупают и много продают, так что для них это достаточно чувствительно будет. Не в моменте, а во времени. Импортозамещение – это звонкое слово, но мы сейчас [много товаров] покупаем у других, потому что не умеем делать сами, и у Китая покупать все не сможем.

Почему эти санкции введены только сейчас? Какая была логика событий: ситуация в восточной Украине обостряется; американцы считают, что в этом во многом виновата Россия, потому что она поощряет ополченцев и снабжает их материально, а поскольку они так считают, они ждали-ждали, но ситуация не улучшилась, и тогда они приняли такое решение. Экономика же – дело серьезное. Если будет ухудшаться ситуация в экономике, больше будет протестов или [случится] какое-то изменение политического климата.

Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, министр экономики России в 1994-98 годы:

- Это будет чувствительно со временем, но у них [компаний, подпадающих под новые санкции], как я вижу, сейчас успехи и так не слишком большие. Это тоже связано с имеющейся обстановкой и с общим состоянием не только российской, но и мировой экономики. Сегодня идет речь о санкциях, но на самом деле ведь определенное влияние было уже давно – с самого начала, с Крыма. Тем не менее, я думаю, что новая волна санкций каким-то образом на наших компаниях скажется. На них сейчас в большей степени падает ответственность за развитие российской экономики, потому что если вы создаете препятствия и угрозы для частного бизнеса, – а он и так не очень сильно активничает, – это означает, что на государственный сектор и на тех, кто относится к числу дружественных ему компаний, это сказывается.

Я подозреваю, что в течение всего этого времени мы поддерживали две эти мятежные области и снабжали их различными ресурсами, и люди туда направлялись – неофициально. Видимо, было у наших коллег на Западе такое настроение, что нужно остановить русских, потому что иначе – даже при разговорах, что они тут ни при чем, и при отсутствии открытого вмешательства – скрытое вмешательство будет продолжаться. Сейчас возможно они и не думают, что их действия повлияют на Россию. Но потом – да [повлияют]. Но вопрос не в том, чтобы заставить Россию прекратить всякие действия, которые им не нравятся. Вопрос состоит в том, как будут складываться взаимоотношения между нами и ними – это первый серьезный конфликт с тех пор, как кончилась холодная война. И это очень серьезная «ответка». Как Россия среагирует на все эти события – это трудно сказать. Она уже в какой-то степени отреагировала, но, видимо, американцев не устроило. Среди европейцев больше расхождения во мнениях. Я думаю, что, несомненно, это повлияет на развитие российской экономики. Перспективы ее успешного развития эти события не увеличили.

Андрей Мовчан, финансист, сопредседатель совета директоров группы «Третий Рим»:

- Речь идет о том, что несколько банков, компаний и оборонных предприятий не будут получать кредиты напрямую от американцев (кроме коротких почему-то). Но американские банки в последнее время и так не давали кредитов: в России их активность очень сильно упала за последние полгода. Кроме того, серьезный рынок, на котором люди сегодня заимствуют, – не банковский, а рынок облигаций (евробондовый рынок, европейский рынок). Кроме того, это рынок синдикаций, на котором клиенты не очень видны, а синдицирующий банк не является кредитующим. Если говорить об ущербе для таких компаний, он либо очень небольшой, либо его нет вообще.

Зачем тогда нужны такие санкции? У меня нет на него ответа, поскольку я не беседовал с членами Конгресса США. Но я могу предположить, что это некая имитация, направленная на то, чтобы показать свое отношение к России. При этом, конечно, и «Газпромбанк», и «Роснефть», и вообще экономика сильно завязаны на поставки газа в Европу. Пока эта завязка будет сильной, ни Америка, ни Европа не пойдут на серьезные шаги.

Другое дело – у них есть планы сокращать поставки в перспективе нескольких лет. Последние действия США – отвлекающий маневр, который заставляет думать, что это и есть санкции. А реальные санкции будут идти долго, незаметно и иметь совершенно другой вид: например, отказ от приобретения российского газа Европой. Вот тогда легко будет ввести эмбарго на покупку российской нефти. А это даже не удар по российской экономике – это нокаут. Никто не торопится – посмотрите на Иран. Там введение эмбарго готовили семь лет.

Игорь Николаев, партнер ФБК, директор Института стратегического анализа:

- Санкции – это, прежде всего, ограничение источников финансирования. Нет денег для инвестиций – нет роста экономики. Сейчас мы видим качественно иной этап санкций. Фактически это уже секторальные санкции, направленные против финансового сектора. И не только со стороны США, но и со стороны Европы. Рекомендации приостановить финансирование совместных с Россией проектов Европейского инвестиционного банка и Европейского банка реконструкции и развития – это фактически санкции против нашего финансового сектора и предприятий реального сектора. Как известно, проекты ЕБРР в России реализовывались во многих отраслях.

Что еще здесь важно? Одно дело, когда санкции применяются к растущей и институционально организованной экономике – она может их и не заметить. А когда экономика балансирует между стагнацией и рецессией, такого рода малые усилия могут повлечь серьезные последствия. Сейчас экономика России находится именно в таком состоянии. Почти гарантированно мы уйдем в минус.

Екатерина АЛЯБЬЕВА, Георгий НЕЯСКИН