Эхо Москвы: Сергей Алексашенко об отмене банковской тайны и ситуации на Украине

- Добрый вечер, это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлева. У нас в студии экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте.

- Добрый вечер.

- Вам, естественно, первый вопрос, который всех очень занимает. Вклады россиян фактически больше не защищает банковская тайна, данные по ним финансово-кредитные учреждения теперь обязаны передавать налоговикам. Последние какие-то барьеры существовавшие, вроде бы, сняты, раньше только по бизнесменам, чиновникам и так далее, теперь все физические лица под колпаком, грубо говоря. Хорошо ли это? И каков должен быть результат?

- Вот этот вопрос имеет несколько слоев. Слой первый. Мы живем в государстве, и неважно, как мы к нему относимся, там, нравится, за кого мы голосовали - ничего не важно. У государства есть некие функции, на которые нужно собирать деньги, и сбор денег осуществляется через налоги. Поэтому, как это, в жизни есть две неизбежные вещи: смерть и налоги. Поэтому, налоги надо платить. И, следовательно, вот все, что делает государство, что направлено на сбор налогов, ну, вообще говоря, имеет основание, да? То есть, государство этим должно заниматься. Потому что вот достаточно вспомнить события, всем известные, кризис 98-го года, когда государство не занималось сбором налогов - ну, и за это мы получили то, что получили, да? Поэтому сказать, что вот государство делает вообще что-то такое нехорошее и прямо противоречащее всему, чему только можно: принципам демократии, еще чему-то - это неправда. Государство занимается тем, чем оно должно заниматься: сбором налогов и попыткой как-то это дело отслеживать.

Второй вопрос. Зачем это делается? Насколько я понимаю, сейчас налоговая служба получила право получать информацию о самом факте наличия счета и открытии или закрытии, но не о количестве денег, имеющихся на этих счетах. Это означает, что, ну, точно совершенно, здесь речь не идет о каком-то расширении того, что называется финансовая разведка. Потому что для крупных операций, то, что входит в службы Росфинмониторинга, когда отслеживаются больше 10 тысяч долларов любые операции и банки обязаны информировать. Собственно, не надо забывать, что у нас на все операции: приход денег, расход денег свыше 10 тысяч долларов - это в любом случае сегодня банки сообщают в Росфинмониторинг. Соответственно, вот фактического снижения порога не происходит. То есть, налоговая служба не будет получать ту информацию, которую получает Росфинмониторинг, она просто получает сам факт наличия счетов. То есть, в попытке найти должника, у должника какие-то деньги, налоговая служба будет иметь, наверное, будет иметь реестр счетов и, соответственно, искать эти деньги на ваших счетах. Если вдруг...

- И в принципе, блокировать эти счета...

- ... и взять деньги с этих счетов, да? Пункт третий. Верю ли я, что это будет работать? Не верю. Просто у нас в стране должно быть порядка, там, 100 миллионов налогоплательщиков, соответственно, даже если предположить, что у каждого, в среднем, имеется по три банковских счета, то это 300 миллионов банковских счетов - я плохо представляю себе базу данных, которую налоговики в состоянии построить. Вообще-то говоря, вы как гражданин Российской Федерации имеете право открыть счет в любом банке в любой точке нашей страны. Можете в каждую область ездить и открывать, ну, если у вас есть такое желание. Насколько я понимаю, сегодня налоговые базы данных, они даже между отдельными областями не стыкуются. И, соответственно, если вы откроете, там, счет в одной области, то не факт, что в другой области это дело смогут учесть. Вот.

И, более того, мой личный опыт общения с налоговой инспекцией - я с ней общаюсь много, регулярно, по нескольку раз в год, по разным вопросам в обе стороны: у них ко мне вопросы, у меня к ним вопросы. Вот у меня ощущение, что они, к сожалению... опять возвращаюсь к первому вопросу: они же должны собирать налоги. Они, к сожалению, работают в режиме каменного века.

- Да что вы!

- То есть, по-прежнему карандашиком. Вот моя налоговая декларация - это работа карандашиком, работа с калькулятором.

- Но счётами умеют пользоваться?

- Ну, не счётами, а калькулятором, да? А для того, чтобы работать вот с такими огромными базами данных, нужны какие-то более продвинутые средства, да? Точно не такие. Причем, смотрите, у нас уже лет 10, может, даже больше 10-ти лет, налоговая служба ежегодно вывешивает свой программный продукт, ну, или сделанный по ее заказу, где вы можете заполнить декларацию. То есть, вот я заполняю декларацию с использованием этого программного продукта - очень удобно. А когда там после первых трех лет, когда ты заполняешь, уже ты понимаешь, очень быстро все это идет. Ну, там есть геморрой какой-то, но, в принципе, заполняется эта декларация быстро. Она у меня существует на магнитном носителе. Мне налоговая служба категорически отказывает в том, чтобы я им сдавал информацию на магнитном носителе, они у меня требуют, чтобы я им распечатал и прислал.

- А по электронной почте послать?

- Нет, нет, я должен прийти либо сдать лично... ну, я лично, честно говоря, не люблю стоять в очередях, я по почте посылаю с уведомлением о вручении. И нормально работает, то есть, они декларацию получают. Но они же ее получают в распечатанном виде. Даже если они ее будут сканировать, даже если ее будут переводить на магнитный носитель - это огромная затрата сил, энергии и денег.

- А программа их же.

- Их, их программа, скачанная с их сайта, с их сайта. Ну, вот казалось бы, вообще, в чем вопрос? Я готов им просто так дискету положить, пусть возьмут ее, если они не хотят по электронной почте получать. Поэтому у меня ощущение, что вот информатизация нашей налоговой службы, ну, по крайней мере, в том, что касается физических лиц, не буду говорить за юридических, не знаю, находится действительно на уровне, не очень далеко ушедшем от каменного века. Поэтому ближайшие лет пять, подозреваю, у налоговиков уйдет на то, чтобы эту базу данных, ну, просто хотя бы отстроить, научиться ее заполнять. Ну, а через пять лет посмотрим, что они будут делать.

- Еще один вопрос прямо насущный, от Антона из Саратова.

- Да, извините, Оль, и еще.

- Да.

- Нужно четко понимать, что вот банковской тайны как таковой, у нас, честно говоря, и не было. Потому что даже и сегодня, и 10 лет назад, и 15 лет назад в рамках оперативных мероприятий любая правоохранительная структура могла прийти в любой банк и сделать выемку вообще всего чего угодно, включая остатки, движения. И вопрос не в том, что там у налоговой службы будет доступ к счетам или не будет. Вопрос - эта информация будет утекать или не будет, да? Вот пока все базы данных государственные, они утекают, их все можно купить. И это главное, это страшно, что когда... ну, хорошо, здесь только номера счетов, без указания остатков, но, в принципе, там...

- Честно говоря, не хотела бы я кому-то сообщать свой номер счета.

- Не очень бы хотелось знать, что там... А представляете, в какой-то момент скажут: а теперь давайте еще и остатки получать, или хотя бы движение.

- Нужно ли оставаться в программе софинансирования пенсии и платить ежегодно по 12 тысяч рублей, чтобы государство их удвоило? Очень волнует вопрос Антона из Саратова.

- Этот вопрос уже задавали. Нет у меня ответа. Это же зависит от того, верите вы нашему государству или не верите.

- А вот верите ли вы - мы спросим вас через небольшую паузу. Это Сергей Алексашенко, никуда не уходите, мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

- И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева, особое мнение высказывает экономист Сергей Алексашенко, поэтому вопросы к нему такие и приходят. Иван Вороненко из Тамбовской области пишет: «Как-то все потуги государства примитивны. На свой счет я могу ложить деньги моей бабушки, а зарплату продолжать получать 7 тысяч рублей, никакими не серыми и не черными, а официально, как по всей России за МКАДом 5 015. Лучше бы начали создавать рабочие места с заработной платой, которую называют в телевизоре средней». Действительно...

- Иван?

- Да, Иван Вороненко.

- Иван, знаете, вот в первой части не буду с вами спорить. Действительно каждый пытается бороться с уходом... каждый пытается бороться с налогами так, как может, и тот способ, который вы описали, наверное, имеет право на жизнь. Я про другое, про вторую, последнюю фразу, что пусть лучше создают рабочие места. Поймите, не государство должно создавать рабочие места, не является это его обязанностью. Мы же не живем в полностью общественной собственности, где все рабочие места создает только государство, у нас не социалистическая экономика. Государство должно создавать условия, для того чтобы бизнесу было выгодно развиваться, для того чтобы бизнес был заинтересован в производительности труда, в росте, для того чтобы он закупал новое оборудование, строил новые заводы, создавал вот те самые рабочие места с более высокой заработной платой. А когда, понимаете, ведь и вы, и самое печальное, что и наши политические руководители говорят, что мы должны создать 25 миллионов современных или каких-то там рабочих мест. Да ничего вы не должны. Вот вы как чиновники ничего не должны создавать, не ваша это работа. И никогда вы их не создадите. Если вы создадите 25 миллионов мест в бюрократии, ну, тогда у нас вся страна будет состоять из бюрократов. Я думаю, что...

- К этому идет в принципе.

- Не то, что нужно, Иван. Поэтому вот неправильно задаете вопрос, не надо, чтобы они создавали рабочие места, не это их работа.

- «Здравствуйте, Сергей, - пишет вам Игорь из Питера. - Из года в год цены на бензин в нашей нефтедобывающей стране дорожают бесконечно. Скажите, какие события должны произойти в мире или с Россией, чтобы цены на топливо стали дешевле, - ну, видимо, ниже, - хотя бы на время?» Вот что должно произойти в мире или с Россией, чтобы у нас подешевело топливо?

- Игорь, в других странах, в странах, импортирующих нефть, или в странах, где существует свободное ценообразование на нефть и нефтепродукты, как правило, цены на бензин, они идут с каким-то лагом, но они реагируют на изменение мировых цен на нефть. В нашей стране это не так, потому что у нас есть два параллельных процесса. Во-первых, падение цен на нефть ведет к ослаблению российского рубля, и поэтому, там, если нефть упала на 10%, а рубль тоже упал на 10%, то цена на бензин даже без изменения всех условий остается той же самой. Ну, а зарабатывать нужно больше, поэтому она растет чуть-чуть быстрее, чем результирующая.

Второе. У нас последние несколько лет государство регулярно повышает акцизы на бензин. И на сегодня главным фактором роста цен на бензин является даже не инфляция, про которую можно уже даже и забыть, а главным фактором является желание Минфина или желание государства собрать побольше денег через акцизы на нефть, ну, на нефтепродукты, на бензин, на дизельное топливо. Поэтому до тех пор, пока государство будет повышать акцизы, ну, а как вы хотите, чтобы нефтяные компании, что они, вот у них издержки растут, потому что есть инфляция, там, цены на нефть, даже если они стабильны или чуть-чуть растут, у них все забирается через экспортную пошлину. А тут еще государство говорит: знаете, а в этом году мы акцизы на бензин повысим еще на полтора рубля за литр. Ну, и что? Вы правда считаете, что цены на бензин должны остаться неизменными?

- Ну, то есть, здесь точно зависит от желания Минфина.

- От желания Минфина, от аппетитов Минфина. Ну, собственно говоря, сегодня...

- Еще об аппетитах. Правительство планирует увеличить акцизы на табачную продукцию, на сигареты более дорогого сегмента, - об этом заявил журналистам министр финансов Антон Силуанов. «Мы говорим об увеличении индексации ставок на табачную продукцию, на сигареты более дорогого сегмента», - сказано в одном из предложений министерства. Возникло сразу несколько идей. Ну, во-первых, что...

- Плодотворных дебютных идей, как говорил Остап Бендер.

- Да, да. Ну, соответственно, если дорогие будут дорожать, то значит, лучше будут покупать дешевые.

- Тоже хорошо.

- Здоровья это никому не прибавит.

- Наоборот, убавит.

- Но акцизы-то помогут Минфину в этой ситуации?

- Я думаю, что масштаб выигрыша, который Минфин насчитал вот на акциз на дорогие сигареты, он, конечно, минимален, и с точки зрения бюджетной системы там не очень хорошо виден. Там у Минфина есть другие предложения, более радикальные. Одно из них мне очень понравилось - это обложить экспортной пошлиной газ, который Газпром экспортирует в Турцию по «Голубому потоку». Потому что когда этот проект начинался, то законом Российской Федерации на газ, экспортируемый в Турцию, была снята экспортная пошлина. Она составляет примерно 30% от цены газа. Это, по оценкам Минфина, примерно 40 миллиардов рублей в год. И вот министр финансов Силуанов хочет начать битву с Газпромом за то, чтобы отобрать у него 40 миллиардов. Готов спорить, что у него это не получится. Ну, просто министры финансов с завидной регулярностью последние лет 10 или, там, 15 пытаются у Газпрома все время что-то отобрать.

- А зачем давали-то?

- Ну, якобы строить... понимаете, вот строительство газопровода - вещь дорогая, да? И, там, не очень выгодная. А если цены на газопровод увеличены раза в три, то он вообще становится экономически неэффективным. А постольку, поскольку расширение рынков сбыта российского газа всегда было, есть, там, Турция, соответственно, Великобританию смотрели, сейчас Китай - это не только бизнес-задача, это и политическая задача. То, соответственно, государству нужно было... Газпром пришел, сказал: что хорошо для Газпрома, то хорошо для страны. Поэтому, вы хотите, чтобы мы газ в Турцию продавали? Хотим. Снимайте экспортную пошлину. Иначе те затраты, которые мы понесем, чтобы распилить газопровод, извините, построить газопровод, при этом одновременно немножечко попилить - вот их можно окупить только отсутствием экспортной пошлины. Поэтому то же самое...

- А попил, ведь он входит, я так понимаю, в стоимость всегда.

- Ну конечно. Ну, просто есть же оценки, что вот, до смешного, есть газопроводы, которые Газпром строит самостоятельно, а есть газопроводы, которые Газпром строит с участием иностранных партнеров. Вот вторые, которые с участием партнеров, они обходятся в 2-3 раза дешевле, чем газпромовские газопроводы. Ну, вот нет такого, ну, почему-то. Специфика российской...

- Мне кажется, Сергей Алексашенко пришел сюда клеветать на всяких...

- Зачем? Зачем? Я рассказываю, как устроена наша экономика.

- ... истинных патриотов.

- Вернемся к Минфину, Оля. Там же есть еще одно более радикальное предложение.

- Да, еще.

- Налог с продаж.

- Налог с продаж, который, говорят, должен помочь регионам.

- Очень хорошо. Значит, сначала в 12-м году президент Путин подписал указы, где регионам сказал повышать зарплату. И денег на это не дал. Соответственно, в 13-м году регионы начали брать в долг, сокращать инвестиции и повышать зарплату, потому что если губернатор не повышает зарплату, его просто снимают с должности. Его не на выборах назначают или снимают, он теряет должность по указу из Кремля. Соответственно, ситуация дошла... ну, то есть, мне кажется, только ленивый уже президенту Путину об этом не рассказал, что нет денег. И я думаю, что в свое время, там, можно поискать, найти даже несколько поручений, когда Путин сказал Силуанову найти источники. Вот Силуанов долго думал, видимо, и ничего, кроме того, как ввести дополнительный налог, не придумал. Цена вопроса - 200 миллиардов рублей. Это примерно 0,25% российского ВВП. То есть, в принципе, сумма не очень большая, и она, ну, я бы сказал так, раза в три меньше, чем дефицит региональных бюджетов по итогам прошлого года. То есть, в принципе, в три, может, даже, в четыре раза. То есть, не решает всю проблему.

- Так, а по кому бьет?

- Бьет по нам с вами.

- То есть, потребители все несут ответственность.

- Конечно. Вот Антон Германович Силуанов сказал, что средняя ставка, которую Минфин рассчитал - это 3%, но это означает, что цены на все товары тут же вырастут на 3% в течение какого-то короткого времени.

- Очевидно, да. И все это повышение зарплат вообще никому не поможет.

- Оно точно совершенно не поможет. Вот такая вот у нас честная политика.

- Послушайте, ну, вы сейчас вот просто говорите, что у нас Антон Силуанов, ну, нифига не понимает в экономике или считать не умеет. Но это же не так.

- Нет, он очень хорошо считает. Смотрите, у него есть несколько вариантов действий. Согласились, что нужно дать регионам денег, чтобы они платили повышенную зарплату. Вроде как отменить указ президента нельзя - значит, надо выполнить. Чтобы выполнить, нужны деньги. Своих налоговых источников у регионов нет, свои налоги они вводить не могут, ставки налогов повышать не могут. Значит, нужно им дать что-то. Там, делиться своими доходами федеральный бюджет не хочет, потому что для этого нужно сокращать какие-то свои расходы. Кого у нас, там, армию, полицию сокращать? Некуда. Бюрократов сокращать? Тоже не получается. Все наши внешние политические проекты на поддержку союзников - не получается. Стройки века? Тоже не получается. Ну, а что еще сокращать? Соответственно, давайте...

- То есть, это проблема населения.

- Слушайте, мы же вам зарплату повышаем. Вот теперь...

- Вы же за нее и заплатите.

- Конечно. Вы поддержали взятие Крыма? Поддержали. Заплатите. Вы поддержали Олимпиаду в Сочи? Поддержали. Заплатите. Вы поддержали повышение зарплат? Заплатите. Вы поддержали Чемпионат мира 18-го года в России? Заплатите. Все по-честному. Поддерживаете? Платите.

- Вот вопрос, который касается... про Украину все равно вопросы есть, причем самые разнообразные. Вот один финансовый вопрос как бывшему зампреду ЦБ РФ: «Каким образом происходит финансирование госрасходов на ЛНР и ДНР? Какой валютой в расчетах там пользуются? Если рублями, то как на это смотрит ЦБ, а если гривнами, то как на это смотрит ЦБ Украины?» А как вообще в принципе вот эти государственные как бы образования могут финансироваться?

- Я думаю, что сами по себе эти государственные образования бюджетов своих еще не имеют. Точно, не буду врать, не знаю дословно, я предполагаю. Потому что они маленькие, и никаких сообщений о том, что у них там прошла сессия парламента, что они утвердили бюджет на этот год...

- А без этого нельзя?

- А как? Ну, для того чтобы что-то профинансировать, хотя бы план надо составить. А план доходов и расходов - это и есть бюджет. Думаю, что основная масса социальной сферы: врачи, учителя...

- Там же просто есть еще мирная жизнь некая.

- Украина - все-таки это унитарное государство, и деньги все распределяются... в принципе, так же, как и Россия, да? Все деньги распределяются в центральном Минфине. Я думаю, что основную массу расходов несет на себе по-прежнему центральный Минфин, то есть, Минфин Украины, и он определяет, там, как у нас через казначейство, через отделение Минфина в Донецкой, Луганской области. Меня волнует на самом деле, очень интересный этот вопрос, потому что там было сообщение, что в Донецке захватили здание Нацбанка.

- Вот-вот.

- Это гораздо интереснее, потому что захват здания Нацбанка Украины - это означает, что люди получают доступ к тому, что у нас в России называлось «чеченские авизо». То есть, вот они...

- Это как?

- Отделение Нацбанка - это возможность эмиссии денег, эмиссии в данном случае гривен.

- А-а-а!

- Конечно. Вы же Центральный банк. А у Центрального банка есть уникальная возможность приписывать кому-то чего-то на счетах или забирать у кого-то чего-то со счетов банком, например, да? Это просто мне даже интересно, насколько они экономически грамотные, люди, которые захватили Нацбанк. Ну, видимо, раз захватили, значит, знали, зачем. Ну, и, кроме того, Нацбанк - это хранилище наличных денег.

- Ну, это-то как раз любой...

- И, собственно, к вопросу о том, как они финансируют свои личные расходы, которые не уложены в бюджет Донецкой или Луганской республик. Я думаю, что они финансируют из хранилища Нацбанка Украины, которое они захватили.

- А как вы считаете, туда вообще какие-то силы вкладывают деньги? Ну, потому что все-таки кампания идет давно, там есть оружие, есть какие-то вполне конкретные траты. Говорили, что вот там Янукович взял у Путина и вот теперь на эти деньги что-то делает, там, еще какие-то миллиардеры...

- Это хороший вопрос, но мне кажется, что вот ведение такой войны - это не вопрос денег. Потому что, сколько бы у вас денег ни было, вы не можете купить себе танк, или два танка. Ну, вот...

- Как же? Нам Путин говорил, что в военторге все можно купить.

- В военторге можно форму купить, в военторге можно форму купить, но там нельзя даже купить автомат Калашникова. Поэтому, форму можно такую, а вот снайперские винтовки уже нельзя, потому что они не продаются и состоят только на вооружении у элитных подразделений российской армии. И танки нельзя, и зенитные установки нельзя, и много чего нельзя купить, да? И понятно, что это все достается ополченцам, или как их там называют, самопровозглашенным республикам, в натуральном виде. Подозреваю, что точно так же, как и горюче-смазочные материалы для них, тоже дают в натуральном виде.

- Сергей Алексашенко, экономист со своим особым мнением, никуда не уходите, мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

- И снова с вами программа «Особое мнение», это мнение высказывает экономист Сергей Алексашенко. Сергею пришло письмо от деревенского политолога Эмага, который вот интересуется: «Почему В. Путин всеми силами, в том числе и вооруженными, не хочет, чтобы россияне покупали продукты, одежду, автомобили и так далее, дешевле, то есть, из Евросоюза и с Украины. У нас же уже давно нет своей промышленности и сельского хозяйства. Зарплата у нас за МКАДом - 8-11 тысяч рублей в месяц. Я и многие голосовали за Путина, но почему он хочет, чтобы продолжали все покупать задорого?»

- Ну, я разделил бы все-таки этот вопрос. Я думаю, что даже безотносительно, там, к Украине и к Евросоюзу, вообще, сильно сомневаюсь, что можно из Евросоюза что-то существенно более дешевое привезти в Россию. Но тем не менее, я согласен с тем, что политика российских властей, она не направлена на снижение цен. У нас и с инфляцией никто не борется, и, самое главное, с монополизмом никто не борется. На самом деле самое эффективное средство борьбы с высокими ценами - это конкуренция. И ограничение конкуренции, которое у нас практикуется везде, начиная от федерального уровня и монополии Газпрома на доступ к газовой трубе, которая выливается нам всем в газовые тарифы, в тарифы на горячую воду, на электроэнергию, и заканчивая монополией начальника какой-нибудь районной управы на что-то, который своей властью дает милиционерам приказ всех владельцев киосков гонять, кроме одного. А одному дает монополию. Поэтому борьба с высокими ценами, борьба за дешевые цены для населения, она неизбежно связана с развитием конкуренции. Будет конкуренция - будут низкие цены. Не будет конкуренции - не будет низких цен. Почему власть этого не хочет? Потому что очень многие люди, которые дружат с властью, на всех уровнях, не только члены кооператива «Озеро», они получают каждый свою маленькую монополию и на этой маленькой монополии зарабатывают. А вы хотите их лишить заработка. Получайте свои 8-11 тысяч рублей за МКАДом, и живите за МКАДом, и платите по московским ценам. Увы.

- Тизик пишет: «Ваш комментарий по поводу отказа Белоруссии и Казахстана блокировать ввоз товаров с Украины?» Вообще, Белоруссия и Казахстан во всей этой истории, они как-то стоят, скажем, особняком.

- Нет, наоборот. Наоборот, Белоруссия и Казахстан относятся к Таможенному союзу очень серьезно, как к организации, к инструменту, у которого они очень четко понимают выгоды. И для них это экономический проект. И для Белоруссии, и для Казахстана. Белоруссия напрямую получает дотации от России, нефтяные и газовые дотации, которые исчисляются порядка 6-7 миллиардов долларов в год. И зачем им выходить из Таможенного союза, если можно получать ежегодно такие дотации? Вспомните: осенью, когда Россия уговаривала Украину вступить в Таможенный союз, то зампред Газпрома господин Голубев прямым текстом говорил: вступите в Таможенный союз - будет вам скидка на газ 8 миллиардов долларов в год. Это примерно 200 долларов за тысячу кубометров. Чтобы мы понимали, да? Вот сейчас Украина бьется с Газпромом из-за 50-ти долларов, а вот им прямо открытым текстом говорили: вступите в Таможенный союз - будет вам 8 миллиардов долларов только за газ. Вот поэтому для Белоруссии очень понятная выгода. Кроме того, Белоруссия - это 9 миллионов населения, Казахстан - 17, Россия - 143. Предприятия белорусские и казахские на территории России имеют те же самые права, что и российские предприятия. Товары, произведенные в Белоруссии и в Казахстане, на территории России продаются по тем же самым правилам, что и в Казахстане, и в Белоруссии. Бизнесмены и предприниматели, владельцы производственных мощностей в Казахстане и в Белоруссии получили возможность доступа к огромному рынку.

- Подождите, почему они нас тогда не хотят поддержать...

- В чем?

- Политически.

- Нет, подождите, для них это экономически... А мы стоим особняком, для нас это политический проект.

- Ага. Так мы тогда можем им все прижать? Все эти 8 миллиардов вернуть обратно?

- Не можем, они уже в условиях Таможенного союза, Евразийского экономического союза, единого экономического пространства. Мы же им пообещали.

- То есть, если казахстанская какая-то контора будет, благодаря низким пошлинам на интернет-покупки, помогать россиянам подешевле заказывать всякую американскую ерунду, то ничего с этой компанией не сделаешь?

- Нельзя сделать. Ничего нельзя сделать.

- То есть, Россия просто потеряет свои вот эти пошлины и все?

- Да. Точно так же, как Россия теряет на потреблении российским населением водки из Казахстана. У нас все бьют в колокол, что производство легальной водки в России резко сократилось. Ну, конечно, сократилось, потому что в Казахстане она дешевле. Там нужно быть полным идиотом, чтобы вот там покупать российскую дорогую водку, а не ввозить более дешевую водку из Казахстана. Ну, вот поэтому Таможенный союз - это экономический союз, в первую очередь, и страны, который в нем участвуют...

- Имеют экономическую выгоду, кроме одной.

- Я сейчас не про Россию, вообще, они четко должны понимать, в чем состоит их экономический интерес. Постольку, поскольку Россия никакого экономического интереса в Таможенным союзе не видит, для нее это политический проект, то, соответственно, двое оставшихся участников пытаются заработать, как могут, и им это удается.

- Есть еще один вопрос, который связан с вашими обычными вопросами. Вы говорили, что укрепление рубля - это сезонное. Может быть, есть другие причины, например, падение жизненного уровня, что мешает населению покупать валюту? Каждый раз спрашивают: почему не падает, почему падает. Что происходит сейчас с рублем?

- Вы знаете, я считаю, что ничего страшного, или, там, ничего неожиданного с рублем не происходит, вот, скажем, где-то уже неделю примерно Центральный банк не покупает валюту на рынке. До этого месяц целый валюту потихонечку, по 100 миллионов долларов, видимо, в интересах Минфина, но покупал. Вот сейчас Центральный банк перестал покупать валюту. Это означает, что вот курс вышел в равновесное состояние. И если вы возьмете, график нарисуете изменения курса рубля к бивалютной корзине, то вы увидите, что там есть очень такой ярко выраженный всплеск, связанный с крымско-украинскими событиями. Сейчас мы срезали этот нарост и продолжаем такую траекторию движения наверх. Поэтому я не вижу ничего неожиданного, просто не надо смотреть на движение курса, там, рубль-доллар, рубль-евро, там, рубль-бивалютная корзина, там, два дня посмотрели и делать выводы на 5 лет вперед. Вы посмотрите, что происходило в последние 3 года, и вы сразу увидите динамику, на какую траекторию рубль попал. Поэтому я считаю, что ничего особенного сейчас не происходит.

- «Как на нашу экономику повлияет договор об ассоциации Украины с ЕЭС? Неужели все так страшно?» - волнуется Дмитрий.

- Значит, на самом деле на нашу экономику договор об ассоциации никак не повлияет. Есть два опасения, о которых постоянно говорят, это то, что хлынут либо европейские товары, либо украинские товары на российский рынок из-за того, что у Украины будут нулевые пошлины с Европой, а у России существуют нулевые пошлины с Украиной. Соответственно, версия первая: дешевые украинские товары хлынут в Украину, а из Украины хлынут в Россию.

- Так нам-то от этого только лучше?

- Во-первых, не хлынут. Нам, может быть, конечно, от этого будет лучше. Я сильно сомневаюсь, что в Европе очень много товаров, которые будут очень дешевыми и завалят украинский рынок. Во-вторых, есть такой документ, называется сертификат страны происхождения, и российские таможенники должны его проверять. Эта проблема существует в мире давно, потому что пересечение зон свободной торговли существует в огромном количестве, эту проблему научились решать, и нигде она не вызывает торговых споров. Второе - я считаю, что вообще вот если смотреть стратегически, то подписание соглашения Украины и, кстати, Молдовы и Грузии об ассоциации с ЕЭС - это путь к улучшению жизни в этих странах. Вообще, России, как стране, выгодно иметь богатых соседей. Вот вы же предпочтете жить в окружении богатых людей, даже если вы беднее их, нежели чем в окружении бомжей, притом, что вы будете гораздо богаче их, правда? Вот жить с богатыми соседями, с преуспевающими соседями выгоднее, потому что...

- Но это же довольно дальняя перспектива все-таки.

- А почему вы считаете, что дальняя? А что такое дальняя? Посмотрите, какой путь прошла Польша за 20 лет. Да? Посмотрите, какой путь прошли страны Прибалтики за 20 лет. Посмотрите, какой путь прошла Финляндия за 100 лет. Да? Но вот есть такой закон экономического притяжения: соседние страны, они обречены интенсивно торговать друг с другом, интенсивнее, чем с дальними странами, с которыми они не граничат. Поэтому, чем богаче страна, которая находится у вас прямым соседом, тем больше у вас объем торговли, тем больше вы на этом можете зарабатывать. И одно дело - украинский рынок, где 45 миллионов человек живет, и где уровень доходов, там, в 2-2,5 раза ниже, чем в Москве, представьте себе: через 15 лет уровень жизни населения Украины достигнет российского, так, рынок будет богаче, значит, для российских товаров, для хороших российских товаров, которые, там, надеемся, поднимут свою конкурентоспособность, Украина будет хорошим рынком для сбыта. Поэтому я считаю, что богатый сосед лучше, чем бедный.

- Ну, тогда уж скажите в заключение, видите ли вы сейчас в России какую-то причину для негативного экономического прогноза? Сегодня Moody's, по-моему, дало опять негативные оценки российской экономике. Что самое главное?

- Сегодня МВФ опубликовал свой доклад. МВФ прямым текстом написал: делайте институциональные реформы.

- Да что вы?

- Да. Я прочитал внимательно этот доклад, посмотрел, что они написали. Ничего удивительного. И, собственно говоря, никаких неожиданностей там не содержится. Вот МВФ все написал, так сдержанно, дипломатическим языком, который там практикуется. Ну, да, у вас рост на уровне чуть-чуть выше нуля, но если вы хотите его в долгосрочной перспективе повышать, решайте структурные проблемы.

- Это Сергей Алексашенко со своим особым мнением в одноименной программе. Всем спасибо. Всего доброго.

- До свидания.